Холод всегда мне был по душе
Это непроглядно-зелёное марево не имело ни начала, ни конца.
Сколько веков прошло с тех пор, как вокруг не осталось никакого цвета, кроме зелёного, он не знал. Порой, когда ему нечего было делать, он считал в опутывающем его тумане сплошной зелени сосновые иголки, листочки чистотела и бабочек цвета бензиново-зелёного бисера. Откуда он знал, что у сосен бывают иголки, а у чистотела - листочки? Он не догадывался. Не догадывался он и о том, что такое бисер. Но бабочек, выплетенных из маленьких, сверкающих зелёными переливами шариков, он помнил чётко.
А оттого - считал.
Вовсе не факт, что они были - эти самые иголочки, листочки и бабочки. Но без дела сидеть в тумане было скучно.
Возможно, он придумал себе всё это сам. Но он видел это.
Он привык видеть то_чего_нет.
В этом безучастном зелёном мире всё безрадельно принадлежало ему. И было ему подконтрольно. Пусть неосознанно, пусть незаметно - но подконтрольно. Сам того не подозревая, он знал об этом мире всё. Абсолютно. За исключением, разве что одного - совсем безобидного - факта.
Когда он даровал себе краткие мгновения сна, он и сам не замечал, что под его ногами рассыпаны мягкие сосновые хвоинки. Не замечал он и того, что горький запах, который, как он думал, ему лишь снится, источают листья чистотела. И уж о чём он точно не мог подозревать - так это о том, что когда его глаза закрываются, к нему безбоязненно подлетают переливающиеся всеми оттенками зелёного бисерные бабочки, скрипящие ровными гладкими боками круглых бусинок и скрученными обрезками тонкой проволоки.
То_чего_нет видело его ничуть не хуже.
Потому что оно _было_.
Сколько веков прошло с тех пор, как вокруг не осталось никакого цвета, кроме зелёного, он не знал. Порой, когда ему нечего было делать, он считал в опутывающем его тумане сплошной зелени сосновые иголки, листочки чистотела и бабочек цвета бензиново-зелёного бисера. Откуда он знал, что у сосен бывают иголки, а у чистотела - листочки? Он не догадывался. Не догадывался он и о том, что такое бисер. Но бабочек, выплетенных из маленьких, сверкающих зелёными переливами шариков, он помнил чётко.
А оттого - считал.
Вовсе не факт, что они были - эти самые иголочки, листочки и бабочки. Но без дела сидеть в тумане было скучно.
Возможно, он придумал себе всё это сам. Но он видел это.
Он привык видеть то_чего_нет.
В этом безучастном зелёном мире всё безрадельно принадлежало ему. И было ему подконтрольно. Пусть неосознанно, пусть незаметно - но подконтрольно. Сам того не подозревая, он знал об этом мире всё. Абсолютно. За исключением, разве что одного - совсем безобидного - факта.
Когда он даровал себе краткие мгновения сна, он и сам не замечал, что под его ногами рассыпаны мягкие сосновые хвоинки. Не замечал он и того, что горький запах, который, как он думал, ему лишь снится, источают листья чистотела. И уж о чём он точно не мог подозревать - так это о том, что когда его глаза закрываются, к нему безбоязненно подлетают переливающиеся всеми оттенками зелёного бисерные бабочки, скрипящие ровными гладкими боками круглых бусинок и скрученными обрезками тонкой проволоки.
То_чего_нет видело его ничуть не хуже.
Потому что оно _было_.
именно на это!
тебе хоть понравилось?