мда...

[Mugetsu-no-himemia]

Ёсими Охито-Хиро, когда-нибудь я напишу для тебя что-то, что будет касаться Малфоя и Гермионы. Но, помнится мне, Люпина и Тонкс - ты не фанат.
А этот фик посвящаю - в качестве поддержки в столь сложный период - другому человеку. [L]Пушистик Серый[/L], ловите!

Несбывшееся Рождество
Автор: Verba
Фэндом: Гарри Поттер/Harry Potter
Пейринг: Люпин/Дора
Рейтинг: PG
Жанр: romance, fluff, death-fic
Предупреждение: OOC
Disclaimer: © Джоан Роулинг
Размещение: исключительно с разрешения объекта вдохновления или автора

Над открывшейся дверью звякнул серебряный колокольчик. В доме пахнуло свежестью...

Над открывшейся дверью звякнул серебряный колокольчик. В доме пахнуло свежестью, новогодним конфетти и чуть стаявшим снегом. Ароматы улицы смешались с запахами, наполнявшими дом, разбавив смесь из глинтвейна, булочек с корицей, елочных иголок и свечного воска.
- Рем, закрой дверь быстрее, Тедди и Ирма в гостинной! - послышался из кухни голос Доры. А сразу за ним - звук бьющейся посуды и осёкшиеся ругательства.
Ремус Люпин осторожно прикрыл дверь своего маленького домика в одном из предместий Лондона. Сняв старый плащ и повесив его на вешалку, бывший мародёр прошёл в гостиную, где и застал детей. Шестилетний Тедди хвастался перед младшей сестрёнкой тем, что умеет менять внешность как захочется. Маленькая Ирма заливисто смеялась, когда братик делал нос картошкой и оттопыренные уши. Потрепав сына по кислотно-зелёной шевелюре и погладив дочурку по крохотным плечикам, Люпин прошёл на кухню, откуда всё ещё слышалось приглушённое шипение Доры.
В воздухе летали осколки фарфорового сервиза, подаренного Ремусу и Нимфадоре на пятилетие свадьбы. Тонкс доставала его редко, всё время боялась, что из-за своей нелепой для мракоборца неаккуратности разобьёт. И разбивала уже несколько раз. Ремус положил руку жене на плечо, успокаивающе погладил и, достав палочку, прошептал заклинание.
Тарелки аккуратно й стопочкой взгромоздилась на столе. Дора глубоко вздохнула и успокоилась.
- Как прошёл день, милый? - спросила она с той самой улыбкой, которая помогала ей бороться с минутным раздражением.
Зарывшись лицом в её волосы - уже неделю, что удивительно, стойко державшие всего лишь тёмно-русый оттенок - Люпин вздохнул и ответил:
- Всё просто потрясающе.
Тихий и спокойный взгляд, полный простой и кроткой нежности. Как неосязаемая кожей, зато воспринимаемая одним лишь сердем ласка. Озерцо спокойствия в безумном мире, маленький тёплый огонёк среди бушующей стихии... Наверное, в одном этом взгляде заключалось всё то, что нельзя было высказать словами.
Дора вернулась к хозяйским заботам, искренне стараясь не разбить что-нибудь ещё.
- Гарри обещал сегодня зайти и поздравить крестников с наступающим Рождеством, - между делом заметил Рем, разворачивая присланные тёщей пирог и булочки. Умудрённая опытом Андромеда Тонкс не питала надежд на то, что её "непутёвая" дочь в ближайшее время начится готовить настолько хорошо, что её пироги можно будет взять в рот без наркоза.
- Замечательно! - всплеснула руками Дора и сказала: - Я как раз приготовила индейку!
Люпин удивлённо посмотрел на жену. Тонкс открыла духовой ящик и, окинув взглядом результат своих действий, вынесла жизнеутверждающий вердикт:
- Ну... По крайней мере, я попыталась это сделать!
Улыбнувшись и обречённо вздохнув, Ремус снова взялся за палочку. Само собой, он не такой уж потрясающий мастер, как Молли Уизли, но что-нибудь уж да получится.
Поправляя ситуацию с едва не провалившимся ужином, Ремус подумал о том, что в Доре он любит даже эту совершенную неприспособленность к применению бытовой магии. И неумение готовить. И привычку нервно менять цвет глаз и волос всякий раз, когда ей что-то не нравится.
"В теории мы любим одно, а на практике любим то, что любим...", - подумал Люпин и принялся спасать подгоревшую индейку, благодаря Минерву МакГонагалл за педагогический талант и особое внимание, уделённое урокам по трансфигурации предметов, имеющих органическое происхождение.
И наблюдая за тем, как Дора накрывает - непременно с очередными попытками нечаянно перебить посуду - на стол, за тем, как она возится с детьми и отчитывает Тедди за то, что он слишком часто меняет свою внешность, а сама, меж делом, за собой того не замечая, дозволяет появиться некой рыжинке в тёмно-русой волне, за тем, как улыбается гостям и неуклюже раскладывает по тарелкам пирог, Ремус Люпин, наконец, понимал, что его счастье угнездилось рядом с ним навсегда.
***
- Круцио!
Заклинание прозвучало где-то за спиной. Рем знал, что нужно выставить блок, но даже не попытался. Перед глазами стояла мелькнувшая сбоку зелёная вспышка и тонкая фигурка Доры. Трогательные кислотно-розовые волосы, взгляд из-под по-детски длинных и тонких ресниц... Она надломилась на бегу, как стебель цветка, успела всего лишь крепче сжать палочку и... упала лицом вниз.
Осколками из запахов хвои и яблочного пирога, ароматов глинтвейна и чуть талого снега, звуком детского смеха и разбитой посуды, ощущением тепла на плече и крепко-накрепко сплетённых пальцев разлетелись по Вселенной мечты и грёзы о счастье. Боль ударила куда-то промеж лопаток, а отозвалась в сердце.
Сквозь оглушающий рёв битвы Люпин услышал за собой новое заклятие. То самое.
Зелёная вспышка поглотила и мир, и сознание, и...
***
На улице падал снег. Чуть подтаявшие у порога сугрбоы грозили перерасти в довольно большую лужу. От маленького домика несло ароматами рождественского ужина и новогодней ёлки. За дверью слышался заливистый детский смех. Надо сделать всего лишь шаг вперёд.