[Mugetsu-no-himemia]

06.03.2009 в 00:25

Пишет [J]Tifa Lock-Heart[/J]:

С днём рожденья, Верба-чан!!!!))))
Название: Пересекая границы
Автор: [J]Tifa Lock-Heart[/J]
Бета:  .:Verba:.
Муза:  FanOldie-kun
Фэндом: Bleach
Жанр: цикл драбблов, AU, OOC, джен, юмор.
Рейтинг: от G до PG-15
Статус: закончен
Пресонажи: Унохана Рецу, Кеораку Шунсуй, Укитаке Джуширо.
Посвящение: Вербе-чан! я давно ей обещала!
Дисклеймер: не моё ни разу
Размещение: при наличии моего вам "да"
Предупреждение:пожалуйста,читайте внимательно шапку - это AU,OOC и американская мыльная опера в одном флаконе. В последнем драббле использованы хокку,найденные на просторах интернета и стихотворение Юрия Левитанского.

Step 1

Шаг первый. Вишни.
А вишни в этом саду были великолепны. Почти черные тяжёлые ягоды призывно блестели на солнце глянцевыми боками. Мальчик уже несколько раз приходил сюда, но всё никак не мог решиться. Однако сегодня заветный час пробил. Иначе уже завтра из всей этой роскоши будет сделано варенье. Нет, варенье конечно тоже ничего, но то ли дело сами вишни! Спелая мякоть едва заметно горчит на языке, тёмный сок стекает по губам. Ну до чего же вкусно! Сорванец настолько увлёкся поеданием даров природы, что услышал голоса слишком поздно.Ограда чересчур высока, перелезть он не успеет. Что же делать? Что делать? Думай, Шунсуй, думай, а иначе…
- Вы слышали, что второго отпрыска благородного дома Кеораку поймали в чужом саду, когда он воровал там вишни?
- Да уж! Что ещё можно ожидать от этого мальчишки? Хорошо, что хоть со старшим - повезло!
Ох, даже подумать страшно, что с ним сделает отец! Кеораку закрыл глаза и втянул голову в плечи, по-детски наивно защищаясь от внешней угрозы. Стук деревянных гэта совсем близко, кто-то бежит сюда. Мальчик ещё сильнее зажмурился и затаил дыхание.
- Кто ты? Что ты здесь делаешь? – детский голос был полон любопытства и доброжелательности.
Шунсуй рискнул приоткрыть один глаз. Первое, что он увидел, была улыбка. Такая добрая и искренняя, что невольно хотелось улыбнуться в ответ. «Отпрыск благородного дома» вздохнул и открыл второй глаз. Перед ним стоял мальчишка примерно его возраста. Может, чуть младше. Хрупкая фигурка тонула в свободных одеждах. Кеораку узнал цвета клана Укитаке. Теперь понятно, в чей сад он забрался!
Что-то в мальчишке было не так, но что? А... вот в чем дело… Волосы у маленького Укитаке были абсолютно белые. Как первый снег в декабре. Мальчик со «снежными» волосами в свою очередь ненавязчиво разглядывал Шунсуя.
- А я тебя знаю! – приветливо сказал он. - Ты из великородной семьи Кеораку, так ведь?
Отпираться не было смысла.
- Да, - признался неудачливый воришка, - меня зовут Шунсуй…
- А я Укитаке Джуширо. Но можешь звать меня просто Широ!
В подтверждение этих слов раздался недовольный мужской голос:
- Широ, что там у тебя? Не заставляй себя ждать!
- Простите, отец! – отозвался тот. - Я уже иду!
Укитаке оглянулся назад и быстро прошептал:
- Приходи сюда, когда захочешь! Я никому не скажу!
Гэта всё так же звонко застучали по дорожке.
- Эй, Широ, - негромко окликнул его Кеораку. - Я приду. Обязательно! И… зови меня Шу-кун, ладно?
Мальчик обернулся и помахал рукой.

Step 2

Шаг второй. Новая встреча.

Во дворе Академии было шумно и людно: толпились в беспорядке новички, с любопытством озираясь по сторонам, их будущие семпаи, посмеиваясь, собирались по группам, чинные наставники бдительным оком следили за порядком. Церемония была долгой и утомительной. Укитаке Джуширо в новенькой студенческой форме стоял чуть поодаль от основной массы учащихся. Ткань на плечах ещё похрустывала от новизны, вызывая лёгкое чувство дискомфорта. К этой форме только предстояло привыкнуть, впрочем, как и к новому образу жизни.
Когда три года назад в Обществе Душ появился легендарный Ямамото Генрюсай Шигекуни, глава Королевской Стражи и, по слухам, доверенное лицо самого монарха, и объявил о создании Академии Шинигами, многовековой скуке и спокойствию в Сейретей пришёл конец.
В первый год Ямамото-доно лично выбирал учеников. Называть сенсеем столь выдающегося воина и политика почиталось за великую честь. Сыновья самых знатных родов приходили к Генрюсаю, нервно сжимая в руках фамильные мечи. Но по какому принципу происходил отбор, было неясно. Только личной прихотью прославленного военачальника объясняли то, что наряду с отпрысками благородных кровей в академию были зачислены несколько выходцев из Руконгайских трущоб. Когда же Ямамото пригласил учиться у себя трёх девушек разного возраста и сословия, сплетники Сейретей окончательно уверились в том, что от государственных забот Шигекуни малость повредился рассудком. Но говорили об этом лишь в узком кругу и шёпотом, поскольку о грозном занпакто Рюджин-Джакка ходило не меньше легенд, чем о его владельце.
Как бы то ни было, Академия всё равно оставалась элитным учебным заведением. Джуширо помнил как дрожали пальцы во время экзамена, который принимал строгий Сасакибе-сама. Как скрипнули, раздвигаясь, сёдзи и спокойный, чуть насмешливый голос произнёс:
- Спасибо, Сасакибе, можешь быть свободен. Я сам его проэкзаменую.
Дальнейшее помнилось с трудом. Лишь когда всё тот же голос произнёс: «Занятия начинаются в сентябре», он наконец опомнился.
Солнце близилось к зениту, стало жарко. Джуширо заметил невысокое деревце в стороне и направился туда. Под зелёным куполом листвы было прохладно. А ещё кто-то шумно фыркал. Кошка? Забралась наверх и не может слезть? Укитаке, прищурившись, встряхнул дерево, пытаясь увидеть несчастное животное. «Животное», громко чертыхаясь, спикировало вниз, прямо на светлую макушку горе-спасителя. Джуширо успел увидеть только синие хакама и в течение последующих нескольких минут созерцал радужные круги, расплывающиеся перед глазами.
- Эй, с тобой всё в порядке? – чьи-то руки хлопали его по щекам и встряхивали за плечи.
Укитаке нехотя открыл глаза.
Ему тут же отвесили подзатыльник.
- За что? – удивился он.
- Дурень, зачем ты дерево тряс? Голодный, что ли? Так там всё равно ничего нет. Уже.
Джуширо только беспомощно улыбался. Ну не объяснять же про кошку, в самом деле…
Перед ним стоял мальчишка в такой же форме, растрёпанные курчавые волосы, травинка во рту - руконгаец, что ли? – и озадаченно морщил лоб, глядя на Укитаке.
- Я… А я тебя помню! Ты же Укитаке? Укитаке Джуширо, правда?
Теперь удивился Укитаке.
- А я Кеораку Шунсуй! Я…
- Ты когда-то воровал вишни у нас в саду! – закончил за него Укитаке.
Мальчики рассмеялись.
- А почему ты больше не приходил? Я тогда уговорил маму оставить ягоды на одном дереве. Так они и пропали.
Шунсуй тяжко вздохнул:
- Кто-то из наших слуг меня заметил, доложили родителям. Ну и сам понимаешь…
Толпа впереди начала расходиться. Кеораку дёрнул Укитаке за рукав:
- Пошли, Широ-чан, а то влетит, если опоздаем!
- Пойдём, Шу-кун!

Step 3

Шаг третий. О полах и травах.
- А я тебе говорю, что это безумство!
- Да ты же ничего не понимаешь, Широ-чан! Ну что в этом плохого?! Да никто и не узнает! - Кеораку, азартно жестикулируя, бегал кругами возле Укитаке. – Ну же, соглашайся! В конце концов, ты мне друг или мимо проходил?!
Джуширо стоял весь красный от смущения.
- Но, Шу-кун, это же… Это же неприлично!
- Что неприлично? Мы же просто интересуемся и вообще…
- Но…
- Широ-чан, я же старше тебя, верно?
- Всего на полгода! – запротестовал Укитаке.
- На целых полгода! – поучительно отрезал Шунсуй, - И это значит, я лучше знаю, что правильно, а что нет!
Аргумент выглядел весьма убедительно, но Джуширо никогда не сдавался без боя!
- И всё-таки…
- Пока мы тут с тобой спорить будем, всё на свете пропустим! – безапелляционно заявил Кеораку, хватая друга за руку.
Женские купальни на горячих источниках располагались отдельно и казались таинственным царством, населённым нимфами и русалками. Вот куда стремился деятельный Шунсуй, а вместе с ним и ошарашенный Укитаке.
Когда тебе пятнадцать и у тебя уже начинает пробиваться щетина над губой, о чём ещё можно думать кроме женщин?
Укитаке? Он не в счет, ему ещё и пятнадцати нет. Мальчишка совсем! Вот…
- Шу-кун, осторожней!
- Да знаю я, Широ-чан, не отставай!
Запретный плод уже так близко…
- Тааак…И что же вы тут делаете?
Подростки не успели опомниться, а чьи-то руки уже ловко выворачивали им уши.
- Ай-яй! Больно же!!! – вопил Шунсуй, пытаясь увидеть того, кто это сделал.
Укитаке мужественно молчал. Прада, стремительно краснело уже не только его ухо, но и всё лицо.
За их плечами стояла девушка. Кеораку, забыв обо всём, присвистнул от досады. Вот не повезло, так не повезло!
Тонкие черты лица. Большие синие глаза в обрамлении чёрных длинных ресниц смеялись, но брови были показательно нахмурены. И волосы. Волосы роскошным тёмным каскадом струятся по плечам. Унохана Рецу. Студентка третьего курса Академии и глава женского общежития. «А в форме и не заметно, что у неё такая красивая фигура…»
- Эй, я задала вам вопрос, - потрясла их за уши девушка.
Мозги парнишки заскрипели, придумывая всевозможные отговорки.
- Простите нас, - раздался тихий серьёзный голос Укитаке. – Мы совершили неблагородный поступок и раскаиваемся в этом!
«Вот дурак!» - разозлился Шунсуй, - теперь никакие отговорки не помогут!»

Давление на уши прекратилось
- Значит, раскаиваетесь… - весело протянула Рецу. - Что же мне тогда с вами делать, с такими сознательными?
- Пошли со мной, - кивнула она Укитаке. Чёрные волосы взметнулись на ветру.
- Эээй... А я?! – вскинулся Кеораку.
- А ты… Ты пока останешься здесь и будешь сторожить воздух, ясно? Я скоро вернусь!
Девушка отсутствовала недолго и вернулась она уже без Широ.
- Как тебя зовут? – перебила она Шунсуя, пытавшегося выпытать о несчастной судьбе, постигшей его друга.
- Шунсуй, а…
- А теперь ты, Шунсуй, возьмёшь в зубы тряпку и отполируешь до блеска всё женское общежитие, - подмигнула ему Унохана, с самой милой из возможных улыбок.
От возмущения Кеораку только и смог, что открыть рот и несколько минут судорожно глотать воздух. Да как она посмела? Его, представителя благородного дома? Да кто она такая? Дочь какого-то мелкопоместного аристократа…
- Знаешь, хотя я и обязана это сделать, но мне бы не хотелось рассказывать о вас Ямамото-сенсею, так что…
Скрипя зубами, Шунсуй взялся за тряпку.

Джуширо появился только ближе к вечеру, немного бледный и молчаливый. Кеораку уже восседал на их любимом дереве, руки ещё ломило от долгого натирания полов.
- Ну же, Широ-чан, что с тобой случилось?
Укитаке вздрогнул.
- Она… Она заставила меня забраться в сад семьи Кучики и нарвать там каких-то нужных ей травок.
- И ты весь день просидел там?
- А что прикажешь делать, если главе клана вздумалось выйти на свежий воздух?
Шунсуй расхохотался:
- Боги, Рецу, ты – страшная женщина!
- Правда? – раздался где-то совсем близко знакомый голос.
Второй раз падать было уже привычнее.

Step 4

Шаг четвёртый. У черты. Свадьба.
Весть о том, что Унохана Рецу выходит замуж, разлетелась со скоростью шунпо Ямы-сенсея. Кто-то улыбался, кто-то просто пожимал плечами. Наверное, лишь двое в Академии восприняли эту новость как вызов.
- Шу-кун… Но как же так?! Она ведь не сможет учиться дальше!
- Ясен менос, не сможет! Уххх, знаю я эти свадьбы…
Шунсуй нервно вышагивал по комнате. Джуширо напряженно всматривался в невидимую точку на стене.
- Широ-чан, а ты её видел? Что она сказала?
- Она… Семпай сказала, что такова воля её родителей.
- Угу, всё понятно! – Кеораку резко остановился и потянул Укитаке к выходу. - Айда на дерево! Мне там лучше думается!

Многострадальное дерево вновь укрыло их кружевом листвы.
- Но что мы сможем сделать, Шунсуй? Помолвка уже состоялась. Отец Рецу даже забрал её из Академии!
- Думай, Широ, думай! У нас не так много времени…

В это же время Унохана в очередной раз выслушивала наставления матери.
- Рецу, твой жених из очень хорошей семьи! Я уж и не знаю, как отблагодарить накадо (сваху – прим. автора). Тебе так повезло!
- Но, мама, ведь вы отпустили меня в Академию, и я думала…
- Долг каждой приличной девушки состоит в том, чтобы выйти замуж и родить мужу наследников. Неужели ты забыла об этом?
- Но… Но ведь моя старшая сестра ещё не замужем!
- Рецу, ты же знаешь, Айко больна. Никто не захочет взять её в жены.
- Мама, а если… Если я не выйду замуж? Если я стану шинигами, изучу все медицинские техники и вылечу Айко? – робко спросила девушка.
- Нет, Рецу, исключено. Если посмеешь ослушаться, ты нам больше не дочь.

В наступающих сумерках слёзы в уголках синих глаз были незаметны.

Наступил июль и вместе с ним - торжественный день свадьбы. Лицо Рецу, натёртое розовым кремом, подкрашенное, неестественно-бледное, было абсолютно неподвижно. Как театральная маска. Тяжёлые парадные одежды тянули плечи вниз. Высокая причёска с традиционной косынкой-цунокакуши сдавливала затылок.
- Сюда! Давай скорее! Заметят же!
- Ага, сам попробуй в этом побегать!
Девушка в изумлении оглянулась. Определённо, эти голоса она знала очень хорошо.
В комнату прошмыгнули двое. Старательно согнувшись в три погибели, в старых неприметных юката, Кеораку и Укитаке волочили за собой какой-то сверток.
Когда, воровато осмотревшись, Укитаке тщательно прикрыл фусума, Кеораку наконец поднял лицо. Рецу показалось, что сейчас она упадёт в обморок. Ей ухмылялось тщательно выбеленное создание.
- Что, семпай, не признала? – спросило оно голосом Шунсуя. - Давай быстрее переодеваться, а то поймают!
- Вы… Вы что здесь делаете? – обретя, наконец, дар речи, поинтересовалась Унохана.
- В общем так, - вмешался Укитаке. - Рецу-сан, вы замуж хотите?
- Нет!
- А обратно в Академию?
- Хочу!
- Тогда… - Джуширо начал лихорадочно рыться в мешке, - надевайте вот это, сотрите эээ… грим и побежали!
- Но как?!
- Рецу, а, Рецу, давай мы потом за всё ответим? – перебил её белолицый Шунсуй, - и вообще… Отвернись, мне ещё в кимоно переодеваться!

Церемония была завершена. Новобрачные уже отпили положенное саке, монахи отчитали свои молитвы и на плечи невесте набросили богатое розовое кимоно с узором из цветов и листьев.
- Простите, - пропела вдруг невеста юношеским баском, впервые посмотрев на собравшихся из под опущенных ресниц хитрыми карими глазами, - но мне пора! А кимоно я себе оставлю, ладно?

Тяжёлый деревянный посох методично обрушивался на две распростертые спины.
- Ах вы, засранцы мелкие, - шумел Ямамото, незаметно усмехаясь в усы, - да я вас…

Step 5

Шаг пятый. Научи меня шунпо!
Эта тренировка была похожа на все предыдущие. Несколько кураторов из числа шестикурсников следили за дисциплиной. Предстояли разделение по парам, разминка, учебный бой...
Кеораку, растянувшись на траве, бездумно созерцал яркое майское небо. Двигаться совершенно не хотелось.
Рецу, как всегда, появилась совершенно бесшумно, успев щелкнуть зазевавшегося парня по носу. Лишь мелькнули перед глазами две тяжелые косы до пояса.
- Ну что готов к труду и обороне? Хватит прохлаждаться!
- Семпа-ай, - протянул Шунсуй, - ну на кой нам этот бой? Давай ты меня лучше шунпо научишь?!
- Что? Опять мечтаешь нагоняй от сенсея получить? - подмигнула ему Унохана, - Кстати, а где Широ?
Шунсуй приуныл. После той истории со свадьбой Ямамото стал лично за ними присматривать. Единственным утешением стало то, что про розовое кимоно в общем переполохе никто и не вспомнил. Кеораку хранил его как призовой трофей, пообещав друзьям, что во второй раз он наденет его в день окончания Академии и уж тогда-то будет носить, не снимая.
- Злая ты, - помолчав, пожаловался несчастный. - А ведь я самый медленный в классе. Представляешь, какая это трагедия для мира? А Широ там, деревяшкой наверное машет...
- Шунсуй, ты самый ленивый в классе - вот в чем трагедия! Давай поднимайся! Сегодня деремся на настоящих мечах.
- И ты молчала? О, коварная дева! - подпрыгнул Кеораку. - А то с бокенами смех один!
Рецу уже протягивала ему катану.
Бой, даже учебный, с таким противником как Унохана - истинное наслаждение. Ни единого лишнего движения. Четко, плавно, легко. Она будто танцевала с мечом, грациозно уворачиваясь от атак противника. На острие скрещенных клинков сверкнуло, отражаясь, солнце, на секунду ослепив Шунсуя. Но ему показалось, он сумел предугадать ее следующее па. Катана разворачивается в стремительном полете в надежде выбить из рук соперника оружие. Но там, где только что сияла сталь, скользят двумя темными лентами вороные косы. Кеораку вздрогнул, когда под остро заточенным лезвием черный шелк волос с тихим шорохом ложится на траву. Рецу остановилась, еще не успев осознать, что же сейчас произошло. Легкий ветерок поигрывал короткими прядями за ухом.
Шунсую было достаточно одного взгляда, чтобы понять - пощады не будет. "Бежать! Бежать и не останавливаться!"
Он несся со скоростью звука, спиной ощущая обжигающую яростью реяцу. "Ками-сама, если я уцелею, если я только уцелею..." - вертелось в голове.
Так Кеораку Шунсуй стал мастером шунпо.

Step 6

Шаг шестой. Вспышка.
Смотреть в глаза Рецу – всё равно, что падать в небо. В предвечернее небо, когда ещё не видно звёзд, а есть лишь бесконечная бархатная синь. У Укитаке всякий раз перехватывает дыхание, когда эти небеса смотрят на него. Он и сам не помнит, как попался в их плен. Кажется, так было всегда.
Волосы Джуширо похожи на полотно белоснежного шёлка. Пропускать сквозь них пальцы – словно рисовать узоры на снегу. Светлые пряди щекочут запястье. Унохана смеётся. Сколько же лет их дружбе? Скоро она закончит Академию, и…
Они сидят у окна - синеглазая девушка и светловолосый юноша. Она улыбается. Он задумчив.
- Смотри, ещё один бутон раскрылся!
- Где?
Рецу пытается увидеть цветок, тянется через Широ. Её лицо так близко. Можно услышать лёгкое дыхание, почувствовать свежий аромат цветов и пряный – трав. Сердце пропускает один удар и начинает отчаянно биться в удвоенном темпе. И Укитаке не выдерживает.
Прикосновение горячих губ - как солнечный зайчик, скользнувший по щеке. Унохана замирает. Прислушивается к собственным ощущениям. И с растерянной нежностью дотрагивается чуть дрожащими пальцами до его щеки.
Под робкими, будто спрашивающими поцелуями начинает гореть кожа. Вдох. Выдох. Полустон. Полусмех. И руки сами начинают развязывать оби. Просто так надо. Надо чувствовать друг друга полностью. Чувствовать губами, кожей, кончиками ногтей.
Они забыли, как дышать, как говорить, как думать. Есть лишь прикосновения и нарастающее напряжение внизу живота.
Рецу даже не осознала, в какой момент оказалась обнажённой – это было совершенно естественно. Так же как и то, что на Джуширо тоже не было одежды. Две студенческие формы, красная и синяя, переплетясь, лежат в стороне.
В чувственном порыве, обняв Широ, девушка прижалась, растворилась, раскрылась, словно цветок, навстречу его ласкам и нетерпению. Стук сердца отдавался в каждой клеточке тела. И ничего, ровным счётом ничего не значил краткий миг боли, потому что вслед за ним пришло наслаждение. Чувство полёта и неминуемого падения.
Светлые и тёмные волосы перепутываются. Инь и Ян начали свой древний как мир, но всегда новый танец.
Нет ничего – только бездна ощущений, только маятник, раскачивающий два тела с безумной амплитудой. От жизни к смерти. От начала к финалу. И уже ни к чему сжимать руки, ибо слиты воедино плоть и кровь, кожа и дыхание, но и разомкнуть объятия – невозможно. Как разорвать то, что было неразделимо от начала времён?


- Старый Я-а-а-а-ма, старый Я-а-а-а-ма, что ж ты вьё-ооо-шься
А над моею головой?
А ты домашки-иии не дождёшься!
А старый Яма – ик! – а я такой! – завывал дурным голосом Шунсуй, заваливаясь в комнату. Отмечать с шестикурсниками их предстоящий выпускной для Кеораку было делом чести.
Увидев разбросанную одежду и два изумлённых румяных лица, начинающий пьяница сполз по стенке.
«Клянусь усами деда Ямы, больше пить не буду!» - теряя сознание, успел подумать он.


Просыпаться не хотелось. Голова гудела. Во рту было так гадко, словно он пожевал подгнившего лука. Шунсуй простонал и открыл один глаз. Рядом с футоном сидел Широ и, кажется, дремал.
- Я мыслю, - наконец изрёк Кеораку – следовательно… Я похмелился?
- Не мечтай, - мрачно отозвался Укитаке, передёрнув плечами, - ты просто трезвеешь.
- Даааа? – разочаровался трезвеющий. - Слушай! А я вчера такой странный сон видел! Будто ты и Рецу…
- Нет, не протрезвел, - быстро перебил его друг, легонько касаясь сонной артерии. - Поспи ещё!
Лишь звучный храп нарушал тишину ясного утра.

Step 7

Шаг седьмой. Заключение.
Лето в этом году выдалось необыкновенно жаркое. Шунсую казалось, что все его умственные способности испаряются вместе с потом. Учить что-либо было невозможно, но экзамены никто не отменял.
- Широ-ча-ан…
- Да? – отозвался Джуширо, шурша какими-то свитками.
- Что у нас там на очереди?
- Завтра сдаём классическую литературу Кучики-сенсею.
- Оооо…
- Вот именно. Так что лучше бы ты хоть что-нибудь почитал.
- Да ладно, - отмахнулся лентяй. - Cдадим! Пойдём лучше Рецу проведаем!
От такого предложения Укитаке отказаться не смог.

Унохану они нашли на плацу. Под палящим солнцем парил одноглазый Миназуки и хищно косился на парочку друзей. Укитаке поёжился - в силу слабого здоровья он уже успел побывать в желудке у занпакто Рецу. Шунсуй же, которого, казалось, любая зараза обходила стороной, лишь мимоходом показал зелёному существу язык.
- Семпай, ты что, вывела свою летучую аптечку позагорать?
- Нет, Шу-кун, решила научить его снимать алкогольное опьянение…
- Бррр! Рецу, не думаю, что твоё начальство скажет тебе за это спасибо, - поморщился Кеораку.
Унохана улыбалась. Эти мальчишки здорово выросли с момента их первой встречи, но кое-что в них осталось неизменным. И дерзкая находчивость Шунсуя, и тихое упорство Джуширо, и их совместная готовность несмотря ни на что помочь друг другу и тем, кто в этом нуждается. Даже их занпакто были парными. Неслыханная доселе вещь...
- Эммм… Рецу-сан, с тобой всё в порядке?
- Широ, она перегрелась! Давай свистнем циклопу?
Девушка погрозила пальцем:
- Кажется, кого-то давно не таскали за уши!
Парни рассмеялись.
- Рецу, теперь тебе придётся подпрыгивать!
- Кстати, а что вы тут делаете? Разве у вас не идут экзамены?
- Ну, не будь занудой, семпа-ай!

На экзамен они едва не опоздали. Кучики-сенсей, надменный сухопарый старик, уже направлялся в аудиторию, когда мимо с грохотом пролетели два встрёпанных студента.
- Итак, сейчас Кеораку Шунсуй приведёт нам примеры классических хокку.
Высокий, не очень бритый парень нехотя поднялся с места.
- Нууу… Да, сейчас я расскажу несколько знаменитых хокку… - Шунсуй усиленно соображал.
Укитаке, прикрыв рот рукавом, пытался что-то ему подсказать, но Кеораку отмахнулся. В тёмных глазах мелькнула смешинка.
- Кхм, - уверенно начал он.
- Жили у старой женщины
Две рыбы фугу.
Одна белая, другая серая - две веселых рыбы.
Лицо Кучики начало терять обычную невозмутимость.
- Потеряла лицо Таня-тян -
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая, – продолжал как ни в чём ни бывало Шунсуй.
По классу прокатились первые смешки.
- Сын серого козла жил у старой женщины.
В бамбуковую рощу ушел пастись.
Изменчиво всё в этом мире, вечны лишь рожки да ножки.
- Вы издеваетесь, Кеораку? – вспыхнул сенсей. - Извольте объяснить своё поведение!
Но Шунсуя уже было не остановить:
- Поведай нам о своих странствиях, о, Чижик-пыжик-сан -
Видел ли дальние реки?
Пил ли горячее сакэ?
Экзамен был сорван окончательно.
- Возмутительно! – хлопнул по столу Кучики. - И это представитель благородного дома! Я доложу Ямамото-доно! Что за выходки? Вон! Соломенную шляпу на голову и рис поливать! Дикое создание!
- Ну что вы, уважаемый сенсей! Где это вы видели дикого аристократа? Но если хотите, я могу для вас разозлить домашнего!
- Вон, я сказал! Бездарь! Лентяй! Хам!
- Строг этикет самурая:
Кто ругательным словом обзывается -
Тот сам называется так. – Вдруг раздался серьёзный голос Джуширо.
- Укитаке! И вы туда же? Пошли вон оба!
Собрав письменные принадлежности, друзья рванули к выходу. У порога Шунсуй обернулся:
- Ичи, ни, сан, йон, го - беспечен гуляющий заяц.
Попал под удары охотничьих нунчак.
Шлёп-шлёп, ой-ой-ой.
- Ой-ой-ой, говорите? – взорвался старик, - Цвети…

Перевести дух смогли только в узких улочках Руконгая.
- Игривая летняя муха
Села на варенье из сакуры.
Вот и закончилось хокку. – задумчиво произнёс Джуширо, наблюдая, как медленно разлетаются в воздухе розовые лепестки.

Вечерний воздух опьянял своей свежестью. Одна за другой загорались звёзды. Над холмом Сокиоку, тихо урча, висел Миназуки.
- А ты мягкий, - ущипнул его Кеораку, - на тебе и спать можно.
Миназуки нервно дёрнул боком.
- Осторожней, - предостерегла Рецу, - а то может и сбросить.
Укитаке в это время пытался удержаться на другом краю.
- Знаете, после скандала с Кучики я думала, вас отчислят! – засмеялась девушка, разглядывая парней в непривычной черной одежде шинигами.
- Да мы тоже так думали, - подмигнул Шунсуй. - Но, оказывается, чудеса ещё случаются.
После выпускного прошла всего неделя, а Ямамото-сотайчо уже взял их в свой отряд. Свободного времени почти не осталось, и всё же… Пожертвовать часом-другим сна просто для того, чтобы вот так посидеть втроём, казалось им совершенно естественным.
- Смотрите, - вдруг махнул рукой Джуширо. - Звезда упала, загадывайте желание!
- Где? – вскинулся Шунсуй. - Я хочу желание! Покажи!
Унохана подняла глаза к небу. Мириады огоньков, словно живые, подмигивали им из темноты. Казалось, сама вечность озаряет их лица ярким росчерком комет.
«Неужели это конец? - вздрогнула Рецу и, улыбнувшись, сама себе ответила: - Нет,всё только начинается!»

…Чередуется свет с темнотой, обретенья с потерями,
И во всем этом свой, несомненно, и смысл, и резон.
Череда превращений, закон сохраненья материи -
Как догадка твоя дерзновенна, Овидий Назон!

Все действительно так,
И, покуда планета вращается,
И природа ликуя справляет свое торжество,
Всякий миг завершается что-то и вновь превращается
Существо в вещество, и опять вещество в существо.

Как в кольце лабиринта глухими бредем коридорами,
Как в преддверии часа, когда разразится гроза,
Переходами темными движемся,
Между которыми
Обжигающий пламень на миг ослепляет глаза.

Недоверчиво смотрим, как трагик становится комиком,
Сокрушенно взираем, как старость вступает в права,
Как гора рассыпается в прах,
И над маленьким холмиком,
Выбиваясь из сил, молодая восходит трава.

И однажды, осенней порой прислонясь к подоконнику,
Вдруг легко различаем сквозь морок и зябкий туман,
Как наш давний роман переходит в семейную хронику,
И семейным преданьем становится старый роман.

Мы себя убеждаем - ну, что там печалиться попусту?
Но подстреленной птицей клокочет и рвется в груди
Этот сдавленный возглас - как вслед уходящему поезду -
О мгновенье, помедли,
Помешкай,
Постой,
Погоди! (с) Ю. Левитанский.