Шухей, Кира, Ренджи, Хинамори и четыре белых хаориСаке лилось в маленькие пиалы со звонким плеском. Хисаги, откровенно говоря, не помнил, сколько уже было выпито, а количество глиняных кувшинчиков, уставлявших стол, могла бы сосчитать разве что малышка Момо. Малышка? Хах, почему нет, она ведь до сих пор оставалась маленькой миниатюрной девочкой, только залегли едва заметные вертикальные полосочки морщинок вверху переносицы – такие некогда можно было заметить у незабвенной Уноханы-тайчо – да стало строже округлое личико.
- Семпай, - чуть насмехаясь, произнёс Кира, и от его улыбки Шухею стало на миг жутко, пришлось возблагодарить богов за то, что Кира был не альбиносом, уж больно выражение лица Изуру стало лисьим и до боли знакомым. – Ты убегаешь слишком далеко вперёд!
- Да ну? – тряхнул густой красной гривой Абараи. Ренджи говорил уверенно и твёрдо, в жестах виделась сила и грубость… почти та же, что и во времена их учёбы в Академии. Ренджи цеплялся за неё, словно боялся, что, показав произошедшие с ним перемены, потеряет что-то очень важное. – Это уж скорее мы отстаём!
- Догоняйте! – флегматично бросил Шухей, опрокидывая в себя ещё одну порцию рисовой водки. – Дать фору?
Он и сам изменился. Настолько, что узнавал лишь своё отражение в зеркале. Интересно, об этом целую вечность назад как-то обмолвился старик Кьёраку, захмелев чуть больше обычного?
- Кажется, - тихо произнесла Момо, - нам всем хватит.
Хинамори, Хинамори… Само благоразумие! Или просто уже действительно пора собираться?
- Значит, - многозначительно поглядел на однокашников Кира, - последний тост?
- Значит, - кивнула спокойной Момо, - последний тост.
Четыре пиалы были полны до самых краёв.
- За назначение, - произнёс Шухей.
- За назначение, - вторили ему три голоса.
Через мгновение четыре белоснежных хаори будут находиться не в углу комнаты, а на плечах своих хозяев, каждый из которых будет думать о том, что справлять шестисотлетнюю годовщину вступления в капитанскую должность как минимум глупо. Особенно им – уже далеко не тем наивным юнцам, которые шесть веков назад надевали на плечи священный символ власти, оказавшийся всего лишь белой тряпкой, под которой так быстро умирает молодость.