Я не фанат и даже не любитель Гудкайнда, да и последние две книги дочитывала лишь для того, чтобы знать, чем это закончится. И, наверное, всё-таки тая надежду.
Мёртвые не воскресают.
Ричард, Ричард... Носились все с ним, как с писаной торбой. Впрочем, он таковой, конечно, и являлся, но я почти принципиально не люблю главных героев. За очень редким исключением.
Верна - это тонкаие паутинки меж ветвей позолоченных осенью деревьев. Это прохладный воздух, подсвеченный нестерпимо ярким бледно-жёлтым солнцем. Едва ощутимый порыв ветра, романтический образ неромантической героини. Эхо от вздоха... Верна - это Верна.
Странно. Я очень часто начинаю любить героев, услышав одно только имя. Фонетика имён вообще странно на меня влияет. В случае аббатисы Совентрин она слишком мне напоминает о вере и верности.
Она любила, как умеют любить лишь те, кто очень долго обманывался.
И - как ни странно - любила, не теряя при этом мозга.
А ещё была в её философии замечательная фраза, понравившаяся мне ещё тогда, три года назад, когда я взяла в руки "Защитников Паствы"
Абсурдно полагать, что кому-то нужно особое место для молитвы Создателю. Он сотворил все, и молиться ему можно где угодно. Создатель у тебя в сердце и услышит тебя, где бы ты ни был
Создатель услышит. Только в него надо верить.
Я лишь верю в то, что он есть.
Вера, Вера, Вера, Верна...