Холод всегда мне был по душе
Нарооод, я тоже хочу драбблоигру.
Короче. Даёте темко - я пишу виньетку.
Блич
Василиск
Алхимик
Трибл
Код Гиасс
Не пишу яои, не пишу ГинРаны и ТошиРаны. Всё остальное - запросто.
Хотите?
Для Savanja Джино/Карен
Хризантема
Я люблю называть тебя в мыслях Хризантемой. Прекрасные цветы, не правда ли? Я слышал, на твоей родине любят хризантемы.
Будучи ещё в Японии, когда народ праздновал гибель Лелуша, я как-то увидел букет из прекрасных алых хризантем. Пожилая женщина сидела в маленьком аккуратном садике на одной из окраин Киото, куда меня занесло совершенно случайно, составляла из алых, словно кровь, хризантем прелестную композицию. Кажется, у вас это называется икебаной...
Знаешь, Карен, в тот миг я понял, что ты для меня всегда будешь Хризантемой.
И дело даже не в том, что ты столь же прекрасна.
Просто увидев однажды, тебя уже невозможно забыть. Как и ту икебану из кровавых хризантем...
***
- Моя Хризантема...
- Джино! Прекрати! Иначе скоро станешь подсолнухом!
- Я согласен!
- Ты дурак!
- Не отрицаю! А ты всё равно Хризантема... Моя Хризантема...
Для Tifa Lock-Heart Бьякуя/Унохана, "глаза"
Глаза в глаза
Глаза слезятся. Нет, Кучики-тайчо не плачет. Он не умеет. Где вы видели плачущий лёд? Просто льду свойственно таять весной, а потому, лишь подхватит порыв ветра лепестки сакуры ранней весной, Кучики-тайчо ловит себя на том, что в уголках глаз появляется резкая боль, а взор затуманивается неясной пеленой.
Мерзкое ощущение. Необходимость часто моргать выводит главу великого рода Кучики из себя.
- Бьякуя-доно, Вас что-то беспокоит?
Тихий и спокойный голос Уноханы-тайчо вторгается в сознание подобно громовому раскату.
Отрицательно качнуть головой. И невольно моргнуть ещё раз, пытаясь удалить из глаз иголочки.
- Кучики-тайчо, будьте добры, проследуйте в мой кабинет.
- Благодарю, Унохана-тайчо, но в этом нет необходимости.
Мягкая улыбка на губах капитана четвёртого отряда. Лёгкий кивок головы. Такой необычный для столь ранней весны аромат лилий.
- Я настаиваю как врач.
Ему остаётся только повиноваться.
Касания к его лицу мягкие, лёгкие, невесомые. Она смотрит ему прямо в глаза, и ему не остаётся ничего иного, кроме как утонуть в сизо-синем озере её взгляда.
Она выпишет ему рецепт, и он уйдёт. Так и не выбравшись из губительного пепельно-синего омута.
Для Огненный Снег Лелуш/Юфи, джен
Могу ли я тебе верить?
Если повернуться на другой бок, можно уснуть на весь остаток ночи. И спать спокойно, без снов. Без преследующих его кошмаров прошлого. Ведь теоретически такое реально?
"С чего бы такие мысли, Лелуш? Этот факт не подтверждён никакими исследованиями, у тебя нет ни аргументов, ни доказательств. Это более, чем нелогично. С чего ты взял, что если перевернуться на другой бок, то можно спать без снов?"
Из глубины сознания выплывает голос маленькой розоволосой девочки.
- Лелуш, не бойся! Эти кошмары уйдут! Ты только перевернись на другой бок, и будешь спать всю ночь без всяких страшных снов. Честно-честно!
Усмешка сводит тонкие губы того, кого называют Зеро. "Могу ли я верить тебе, Юфи?"
Лелуш переворачивается на другой бок и засыпает.
Пустота. Мир без кошмаров.
"Юфи, я всё ещё могу тебе верить..."
Для Каролайна, Ичиго/Рукия, "нежность"
Воспоминание
Когда же он научится нормально биться? И как он ещё жив остаётся?! Ведь просто уму непостижимо, как можно допустить все возможные и невозможные ошибки, да ещё и из боя выползти живым!
- Шустрым оказался, - выплёвывает Ичиго, падая на землю и пытаясь отдышаться.
- Дурак!
- Эй, Рукия, я, между прочим, твою работу выполняю!
- И чертовски плохо выполняешь!
- Да как ты..?
Воспоминания не покидают, не так ли? А, юная Кучики?
Всё в жизни меняется, только воспоминания остаются навеки, да?
Только лёжа ночью на постели и вспоминая свои до боли смешные перебранки, и начинаешь понимать, что на самом деле воспоминания - это невесомая ласка... Запредельная нежность.
Для С_э_т, Саймон/Хотабруби, загробная жизнь, Руконгай (кроссовер с Бличом)
Ночь обнимает
- Молчи, стерва!
- Заткнись, ублюдок!
В этом странном месте, которое называось Руконгай, волею случая были сведены судьбы тех, кто раньше был кровными врагами. Здесь редко находили тех, с кем были знакомы при жизи. Тем паче - тех, кто при жизни был дороже всего на свете. Судьба распорядилась так, что Кисараги Саймон из клана Кога и Хотаруби из клана Ига уже несколько веков скитались по миру, который носил название Общество Душ, в надежде найти тех, кто когда-то был им дороже чего бы то ни было. Он искал сестру, она - возлюбленного.
За прошедшие века ненависть нисколько не уменьшилась. Кажется, даже увеличилась. Но, несмотря на взаимные оскорбления, оба понимали - друг без друга им не выбраться.
Ночь обнимает мягкими душными кольцами темноты. А ещё - тяжёлыми кольцами вражеских объятий.
Для Шнайзель, Милли/Ривал, первый поцелуй в качестве утешения
Надежда есть в любом случае
Прошлое не оставляетс просто так. Порой оно жалит подобно осе. И яд может оказаться смертельным.
Неужели ты хотел этого, Лелуш? Неужели ты не остановишься ни перед чем? Неужели не пожалеешь никого? Даже тех, кто был тебе близок?
Смотрю в экран. По ТВ мелькают фотографии: фас-профиль, фас-профиль, фас-профиль. Его Высочество Шнайзель, Её Высочество Наналли. Оги Канаме, полковник Тодо, граф Асплунд, мисс Сесиль и... Залёгшие тени, глаза на пол-лица, мертвенная бледность...
Нина.
Неужели ты хотел этого, Лелуш?
- Президент, как думаешь, есть ли хоть какая-то надежда?
Милли смотрит на меня. В уголках глаз появились красные сеточки от недосыпания. Она всегда знала, что я её люблю. Но никогда не давала мне ни единственного шанса. Смешно... Мы остались одни.
Всё слишком быстро. Прикосновения её губ... подобно обрушившемуся урагану.
- Надежда есть в любом случае, Ривал.
Она думает, я не вижу, как заблестели её глаза. Она улыбается.
Она всегда улыбается. Надежда есть в любом случае...
Для Уильям Лоуфорд, Френк Арчер/Оливия Армстронг, "Тепло среди горных льдов"
Тепло среди горных льдов
Сверкающее солнце. Ясное небо.
Непоколебимая суровая леди. Если бы на свете существовала Снежная Королева, она выглядела бы именно так. Жёсткий изгиб мягких припухлых губ. Решимость во взгляде. Как бы кому не хотелось, ей никогда не скажут вслед: "Стерва!". Боятся. И боятся не зря.
Оливия Армстронг. Даже само имя отдаёт морозом Бригсовых гор.
Кашнановая темень. Сапфировая синь.
Он знает, что ему нужно. И он добьётся этого во что бы то ни стало. Пускай за спиной глухо падают тяжёлые слова "карьерист" и "стервец". Он будет идти вперёд. И мало найдётся тех, кто спокойно выдержит взгляд пронзительно-синих глаз подполковника Френка Арчера.
Они друг друга стоят. Оба не боятся испачкать руки в крови. Оба - военные не по професии, а по призванию.
- Доброго вечера, генерал Армстронг.
- Доброго, подполковник.
Ни улыбок, ни слащавой дружелюбной лжи. Сухие жесты, скупые взгляды.
Но им хватит для того, чтобы увидеть друг друга насквозь. И понять, что даже среди горных льдов есть тепло.
Для FanOldie-kun, Омаэда, ангстошутка.Несвершившийся подвиг омаэды Марэчийо
Хотелось бы сказать спасибо тому, увы неизвестному мне автору, который написал стихотворение. Без вас этого бы не получилось. Именно стихотворение и вдохновило меня!
Лейтенант второго отряда в отчаяньи зажал уши руками. Это становилось невыносимым!
Кто он такой? Что ему надо в этом мире? В мире, полном жестокости и несправедливости. В мире, который отнял у него последнюю надежду. В мире, где не осталось ничего, ради чего нужно было бы жить.
Кто-то из великих генсейских мудрецов - Марэчийо слышал как-то от младшей Кучики - сказал, что мир убивает равнодушие. "Видать, этот мудрец и вправду был умён, если его слова действуют даже здесь, в Обществе Душ...", - подумал Омаэда-фукутайчо, глядя на расцветающую за окном сакуру...
Лейтенант спецотряда гордо вскинул голову. Нет. Он будет бороться! Он будет идти вперёд несмотря ни на что! Он добьётся всего! И вернёт всё то, что у него отняли! И вперёд его будет гнать его ненависть и презрение ко всем этим завистникам! Что они понимают - эти "умные", "мудрые"... Что?! Да они ни черта не знают о том, что есть горе!
Омаэда вышёл на улицу, преисполненный гордости. Именно сейчас... он сделает самое великое деяние в своей жизни. Он подойдёт к Сой Фонг и выскажет ей всё, что думает.
"О жестокая женщина! Ты - маленькая, вёрткая, как пчела - стоишь, сурово и непоколебимо глядя вдаль! Как ты могла так жестоко обойтись со своим лейтенантом! Почему ты не умираешь от угрызений совести? Почему не страдаешь от осознания своей неправоты?! Ты подобна богине, но ты такая же, как все! Хотя бы потому, что сейчас в глубине твоих глаз плещется удовольствие и веселье, как бы ты не пыталась этого скрыть!"
Марэчийо сделал шаг по направлению к своему капитану. Тишина звенела в ушах. Обстановка накалялась. Омаэда набрал в грудь воздуха и уже собрался произнести это, как...
За его спиной нестройный хор снова затянул свою старую песню:
Для TakatoRikushi, Урахара/Йоруичи, "хаори". Белоснежные путы
- А оно тебе идёт, это белое хаори... - замечание "как бы между прочим", на которые способна только она.
- Думаешь? - валая заинтересованность на лице, но в глубине глаз вспыхивают искорки любопытства.
- Знаю. - Уверенный взгляд
- И что же? Как думаешь, мы теперь равны, моя принцесса? - не обязывающее ни к чему полуобъятие... Не обязывающее ни к чему, но всё же слишком интимное, чтобы дать понять - это всего лишь прелюдия.
- Ммм... Надо подумать... - сумасводящая улыбка.
- Йору-чан, не обременяй себя подобными глупостями, - ответная улыбка с долей иронии и сарказма. Как обычно - наносных.
- Киске-кун, я ведь могу и отмстить... - ноготки больно впиваются в руку даже сквозь рукав нового белоснежного хаори.
Они ещё не знают, что очень скоро им в голову взбредёт отказаться от этих самых хаори - мягких на ощупь, но так сильно похожих на путы. Они будут прекрасно справляться со своими обязанностями. Просто оба будут любить свободу много больше, нежели всё остальное.
Для Tifa Lock-Heart, дубль два, Ичимару, "маски"Карнавал
- Ранги-ку... А ты знаешь, что такое карнавал?
Голова Гина чуть склонена набок. На лице ривычная улыбка от уха до уха. Глаза сощурены, но она-то привыкла видеть сквозь узкие щёлки алый отблеск.
- Гин, отстань! - незлобно кинула Рангику. - Конечно же, я знаю, что такое карнавал! Там много масок, много музыки... И вообще, карнавал - это красиво. С чего это ты вдруг заинтересовался карнавалом?
- Ранги-ку, а как ты думаешь, какая маска мне больше всего подойдёт? - спросил Ичимару, состроив смешную рожицу.
Мацумото посмотрела на друга детства с улыбкой. С чего бы это Гин, а ещё вернее, капитан Ичимару, стал спрашивать её о масках? Неужели опять затеял какую-то забаву? И вызнавать ведь - бесполезно. Всё равно ничего не скажет, пока не захочет. Да и захочет ли?
- Зачем тебе маска, Гин? - улыбаясь уже чуточку грустнее, говорит Рангику. "Для тебя жизнь - сплошной карнавал, на котором ты носишь маску. И эта маска - твоя улыбка..."
***
Свет, способный уничтожать. Режущий глаза, убивающий... И в столбе этого света - чёртов Ичимару! Друг детства, почти брат... Гин!
- Увы, пора прощаться. Хотя я бы с радостью побыл у тебя в плену ещё чуть-чуть. Прощай, Рангику. Прости.
Так значит, всё это время скрывал! Подлец, ублюдок, скотина, дрянь...
"Зачем тебе маска, Ичимару? Это лишь ещё один карнавал... А маска всегда при тебе..."
Для Motoko-tamа, Йоруичи и Бьякуя, "бег"Поиграем?
Сколько лет, сколько зим, малыш Бьякуя!
Встречаемся при таких обстоятельствах. Увы. Но мы теперь по разные стороны.
Я улыбаюсь. Не могу иначе. Твоё поведение, Бья-чан, может вызвать только улыбку. И не иначе. Ты нисколько не изменился. Ледышка. Стоит тебя лишь немного подразнить - и вспыхиваешь, словно пламя. По-прежнему ребёнок.
Сколько ещё ты будешь усложнять себе жизнь, Бья-бо? Смешной. Именно поэтому я всегда выигрывала в наших догонялках. Потому что ты сам сковываешь себя лишними узами.
Ты знаешь, Бья-бо, меня снова берёт азарт. Может, поиграем?
Я знаю, как тебя разозлить. Честь и долг по-прежнему превыше всего? Ну что ж... Значит, этого недобитого рыжего ежика, который, бесспорно, "оскорбил честь твоего рода" я забираю с собой. Он нужен мне для других целей, но для того, чтобы разозлить тебя, он подходит как нельзя кстати.
Башня Раскаяния уплывает вдаль. Я-то по-прежнему богиня скорости. Бег - это то, в чём я достигла совершенства. А ты?
Ну что, Бья-бо, поиграем?
Для Ильхар Даэро, Корнелия/Гилфорд, "Фрея"
Сны
Не пошевелиться. Скованные руки саднят. Гнев разрывает грудь. Даже во сне.
Изредка ресницы второй имперской принцессы Корнелии подрагивают. Лицо её искажется гримасой злобы и ненависти. Дёргаются уголки губ. Едва замтено начинает сбиваться дыхание.
В плену принцессе Корнелии снятся ужасные сны. О той жестокости, на которую она была бы способна, коли бы внезапно выпал случай поменяться местами с теми, кто держит её взаперти.
По телу пробегает дрожь. Дыхание становится тяжёлым. Воздух разрывает лёгкие изнутри. Из груди вырывается тяжкий стон. Сквозь сомкнутые веки, кажется, готовы просочиться капельки горько-солёных слёз. В сны Её Высочества Корнелии по-прежнему является Её Высочество Юфемия. Любимая сестра. Погибшая сестра.
Фиалковые глаза резко раскрываются. Тяжёлые видения забыты мгновенно. И только перед глазами стоит картинка, не вызывающая ничего, кроме ощущения пустоты внутри.
Стена ослепляюще-белого пламени. Всеуничтожающего. Противоестественного. Ужасного.
Резким движением головы смахнув с глаз упавший на глаза локон, принцесса прогоняет из головы непрошенный кошмар.
***
Принцесса не знала, что именно в этот миг грянул над поселением Токио взрыв Фреи.
Стена ослепляюще-белого пламени вспыхнула, казалось, до самых небес. В белоснежном пожаре растворилась фигура верного рыцаря. Никто не услышал, что последним словом мужчины по имени Гилберт Гилфорд было имя его прекрасной и суровой принцессы.
Для C.J.Jolly C.C,/Ли, "красная кнопка"
Переговоры
- Но, тем не менее, нам хотелось бы знать, что вы намерены делать дальше. Китайская Федерация одобряет ваше сопротивление Британии, но нам до сих пор не в полной мере ясно, каким образом...
С.С. слушала вполуха, больше наслаждаясь скупыми жестами и холодными взглядами. А он был интересным, этот китаец. Правду сказать, до этого - неизвестно почему - жизни удалось свести её только с Мао, и Ведьма ожидала от этих самых китайцев чего-то необычного. И кажется, ей несказанно везло. Он ведь и вправду мог бы её заинтересовать... если бы не было Лелуша. Но - к счастью - Лелуш уже подготовил план действий, а следовательно, всё снова сдвинется с места. Хотя кто мешает ей немного поразвлечься сейчас?
- Хотите ли вы действовать по той же...
- Безусловно, хотим, - громко преврала собеседника С.С.
Ли Сингхэ устремил на загадочную зеленоволосую спутницу Зеро удивлённый взгляд.
Женщина встала и, громко стуча каблуками, прошла мимо. Резко развернувшись, она посмотрела на Ли и начала излагать с самым серьёзным видом:
- Я прошу не забывать, что в прошлый раз...
- В прошлый раз всё окончилось весьма плачевно, - парировал китаец.
- Да, но...
- И никаких "но". В Китае нет подобного слова!
- Вы столь радикально настроены?
- Да.
- Что ж... в таком случае...
- В таком случае?
Обстановка наклялась. Воцарившееся молчание давило почти физически.
С.С. подошла к китайцу вплотную и посмотрела ему прямо в глаза. Знал бы Ли её чуть дольше, возможно, увидел бы по кайме радужки маленькие искорки лукавства.
- В таком случае у нас всегда в запасе есть красная кнопка!
Сингхэ непонимающе посмотрел на ведьму.
- Какая красная кнопка? - изумлённо спросил он.
- Вот эта! - засмеялась С.С. и потрепала китайца за нос.
Заливистый смех уносился прочь по коридору. Ли тёр покрасневший нос и на китайском проклинал тот самый миг, когда его правительство приняло предложение Ордена Чёрных Рыцарей.
Для _Makoto_ Сузаку/Юфемия, "воспоминание"
Осколки памяти
Запах малины. Фиалковая синь. Шёлк под пальцами. Вкус взбитых сливок на губах.
Она ушла, оставив ему лишь вопсоминания. Воспоминания столь яркие, столь реалистичные, что, казалось, протяни руку - и в самом деле удастся дотронуться до неё. И в самом деле почувствовать запах малины, ощутить пальцами тонкость скользящего шёлка, вновь воочию увидеть фиалковую лазурь глаз и... коснуться своими губами её кожи, уловив сладкий привкус взбитых сливок.
Третья принцесса Священной Британской Империии - ангел королевского двора, радость старших братьев и сестёр.
И его госпожа.
Юфи, Юфи... Воспоминание на грани реальности и предрассветного бреда.
Юфи, Юфи... Вечная боль и вечная нега.
Юфи, Юфи... Ушедшая на небеса, оставившая ему лишь хрупкие, словно хрусталь, осколки памяти, ранившие сердце.
Юфи, Юфи... Юфи - лишь имя на устах и...
Запах малины. Фиалковаыя синь. Шёлк под пальцами. Вкус взбитых сливок на губах...
Для Dzuri Makimachi, Катерина и Абель, "алый"
На алом...
- И как я выгляжу? - с нескрываемым сарказмом спросила герцогиня Миласнкая, выходя из своих покоев.
Застигнутый врасплох - читай: за воровством конфет - Абель наивнейшими глазами посмотрел на начальницу. Одного взгляда хватило, чтобы горестно вздохнуть. А вздыхать было над чем.
Во-первых, последний приступ, заставший кардинала Сфорцу врасплох, сильно подкосил её. Женщина была бледна, под глазами залегли тени, руки - ещё не в кружевных белых перчатках - казались неесественно худыми и синими от сплошных прожилок вен. Да и наносная ирония не придавала прекрасному лицу ничего хорошего. А во-вторых...
Во-вторых - Абель просто ненавидел красный цвет.
И толку спрашивать, как выглядела Катерина в своих необычайно дорогих ворохах белых кружев, золотого и серебряного шитья, а что самое главное - красного бархата, попросту не было.
Иногда Абелю казалось, что вся гардеробная Железной Леди Ватикана забита одинаковыми - как на подбор, честное слово! - платьями из тяжёлого алого бархата. Того самого, который он так ненавидел... И вообще, отец Найтрод искренне считал, что, например, белый цвет смотрелся на герцогине Миланской не в пример лучше!
- Эээ... Катерина, ты просто красавица! - ответил Крусник, подбадривающе улыбаясь, и задумчиво стянул конфету из вазочки на столе.
Миланская Лиса рассмеялась.
- По-прежнему не любишь красный?
Абель не задумываясь кивнул и ответил:
- Не люблю.
Катерина ещё раз усмехнулась.
- На алом не видно крови, Абель... - одними губами прошепатала она, отвернувшись к камину.
И незаметно выбросила в огонь белоснежный кружевной платок, замаранный красно-бурыми пятнами - Катерина Сфорца ненавидела белый цвет.
Для FanOldie-kun, крусники, "Когда мы были детьми..."Когда мы были детьми
Когда мы были детьми, мы любили смотреть на то, как проплывают в чернильной тишине звёзды. Помнится, я прижималась к стеклу чуть ли не носом и думала, что белые точки вдали - вовсе не звёзды, а куча светляков, роящихся в непроглядной тьме. Я так долго считала солнце чудом из сказки, подобной тем, которые нам на ночь читала Лилит. Я так долго ждала рассвета... который так и не наступил.
Когда мы были детьми, всё, наверное, было проще, чем сейчас. Тогда была жива Лилит, и мы втроём не задумывались над тем, что что-то неправильно, а с нами поступили несправедливо, сослав на Красный Марс. Лилит пела нам песни и рассказывала чудесные истории, в которые мне так хотелось верить.
Когда мы были детьми, мы улыбались не для того, чтобы спрятать слёзы. Нам было весело носиться по станции, сшибая всё, что стояло на нашем пути, предаваясь бесшабашным играм. Так веселиться и смеяться, не обращая внимания ни на что, кроме игры, могут только дети.
Когда мы были детьми, нас было трое. Нынче каждый из нас сделал выбор, и неприступная баррикада из лжи, ненависти, горя и непреодолимых воспоминаний о прошлом заставила нас разойтись в разные стороны. И даже если что-то осталось... мы уже не та семья, которой были прежде. Прежде - тогда...
...когда мы были детьми...
- Ваше Величество...
Императрица Августа Владика повернула голову на зов. Взгляд Милки Фортуны был предельно серьёзен.
- Ваше Величество, новое донесение из Германики, как Вы и просили. Мы получили сведения о том, что Орден Розенкройц...
Сэт вздохнула.
Они миновали - те времена, когда мы были детьми...
Для FanOldie-kun, Хицугая и Ячиру, "с ложечки"Вкуснее
- Ши-ро-тян!
Хицугая-тайчо мрачно посмотрел перед собой, искренне стараясь не обращать внимания на сидящего у него на шее лейтенанта соседнего отряда. Ячиру радостно прыгала и дёргала торчавшие во все стороны пряди без всякого милосердия. Изо всех сил сдерживая душевный порыв сказать волшебные слова: "Сотен ни дзасё, Хьёринмару!", джубантай-тайчо уныло протянул:
- Ячиру-тян, будь послушной девочкой и...
- Широ-тян! Широ-тян! Широ-тян! - усердствовала Кусаджиши, не переставая ни на минуту.
Скрежеща зубами, Тоширо скривил губы. Бровь неспокойно подёргивалась. Нервы были на пределе. Предприняв последнюю попытку - ну не отказывать же в самом деле едва ли не мольбе офицерского состава джуичибантай! - Хицугая-тайчо снял со своей шеи резвящуюся девчонку и, посадив перед собой, начал говорить не принимающим возражений нравоучительным тоном:
- Кусаджиши-фукутайчо, ваш долг как офицера Готей-13...
- Хочу, чтоб ты со мной поиграл, Широ-тян!
Капитан десятого отряда возвёл очи горе.
***
- Хицугая-тайчо, Вы неправильно начали, - с лёгкой улыбкой сказала Рецу-сама, плавно опускаясь на татами перед столиком с лекарствами. - Надо было с ложечки. Неправда ли, Ячиру-тян?
Налив желтоватый сироп в маленькую десертную ложечку, йонбантай-тайчо вытянула руку к улыбчивому личику Кусаджиши. Ячиру проглотила сироп и, склонив голову на бок, вынесла вердикт:
- Вкууууусно, Цу-тян!
"Где ж Вы раньше были, Рецу-сан!" - подумал Тоширо, искренне надеясь, что одной ложки сиропа хватит для выздоровления Ячиру.
- Не хотите попробовать сами, Тоширо-кун? - спросила Унохана-тайчо с самым милым выражением лица.
Сердце Тоширо упало - последняя надежда рухнула.
***
- Широ-тян, с ложечки, с ложечки!
- Ячиру, отстань. Ты уже выздоровела. Сама можешь.
- А с ложечки вкуснее!
Короче. Даёте темко - я пишу виньетку.
Блич
Василиск
Алхимик
Трибл
Код Гиасс
Не пишу яои, не пишу ГинРаны и ТошиРаны. Всё остальное - запросто.
Хотите?
Для Savanja Джино/Карен
Хризантема
Я люблю называть тебя в мыслях Хризантемой. Прекрасные цветы, не правда ли? Я слышал, на твоей родине любят хризантемы.
Будучи ещё в Японии, когда народ праздновал гибель Лелуша, я как-то увидел букет из прекрасных алых хризантем. Пожилая женщина сидела в маленьком аккуратном садике на одной из окраин Киото, куда меня занесло совершенно случайно, составляла из алых, словно кровь, хризантем прелестную композицию. Кажется, у вас это называется икебаной...
Знаешь, Карен, в тот миг я понял, что ты для меня всегда будешь Хризантемой.
И дело даже не в том, что ты столь же прекрасна.
Просто увидев однажды, тебя уже невозможно забыть. Как и ту икебану из кровавых хризантем...
***
- Моя Хризантема...
- Джино! Прекрати! Иначе скоро станешь подсолнухом!
- Я согласен!
- Ты дурак!
- Не отрицаю! А ты всё равно Хризантема... Моя Хризантема...
Для Tifa Lock-Heart Бьякуя/Унохана, "глаза"
Глаза в глаза
Глаза слезятся. Нет, Кучики-тайчо не плачет. Он не умеет. Где вы видели плачущий лёд? Просто льду свойственно таять весной, а потому, лишь подхватит порыв ветра лепестки сакуры ранней весной, Кучики-тайчо ловит себя на том, что в уголках глаз появляется резкая боль, а взор затуманивается неясной пеленой.
Мерзкое ощущение. Необходимость часто моргать выводит главу великого рода Кучики из себя.
- Бьякуя-доно, Вас что-то беспокоит?
Тихий и спокойный голос Уноханы-тайчо вторгается в сознание подобно громовому раскату.
Отрицательно качнуть головой. И невольно моргнуть ещё раз, пытаясь удалить из глаз иголочки.
- Кучики-тайчо, будьте добры, проследуйте в мой кабинет.
- Благодарю, Унохана-тайчо, но в этом нет необходимости.
Мягкая улыбка на губах капитана четвёртого отряда. Лёгкий кивок головы. Такой необычный для столь ранней весны аромат лилий.
- Я настаиваю как врач.
Ему остаётся только повиноваться.
Касания к его лицу мягкие, лёгкие, невесомые. Она смотрит ему прямо в глаза, и ему не остаётся ничего иного, кроме как утонуть в сизо-синем озере её взгляда.
Она выпишет ему рецепт, и он уйдёт. Так и не выбравшись из губительного пепельно-синего омута.
Для Огненный Снег Лелуш/Юфи, джен
Могу ли я тебе верить?
Если повернуться на другой бок, можно уснуть на весь остаток ночи. И спать спокойно, без снов. Без преследующих его кошмаров прошлого. Ведь теоретически такое реально?
"С чего бы такие мысли, Лелуш? Этот факт не подтверждён никакими исследованиями, у тебя нет ни аргументов, ни доказательств. Это более, чем нелогично. С чего ты взял, что если перевернуться на другой бок, то можно спать без снов?"
Из глубины сознания выплывает голос маленькой розоволосой девочки.
- Лелуш, не бойся! Эти кошмары уйдут! Ты только перевернись на другой бок, и будешь спать всю ночь без всяких страшных снов. Честно-честно!
Усмешка сводит тонкие губы того, кого называют Зеро. "Могу ли я верить тебе, Юфи?"
Лелуш переворачивается на другой бок и засыпает.
Пустота. Мир без кошмаров.
"Юфи, я всё ещё могу тебе верить..."
Для Каролайна, Ичиго/Рукия, "нежность"
Воспоминание
Когда же он научится нормально биться? И как он ещё жив остаётся?! Ведь просто уму непостижимо, как можно допустить все возможные и невозможные ошибки, да ещё и из боя выползти живым!
- Шустрым оказался, - выплёвывает Ичиго, падая на землю и пытаясь отдышаться.
- Дурак!
- Эй, Рукия, я, между прочим, твою работу выполняю!
- И чертовски плохо выполняешь!
- Да как ты..?
Воспоминания не покидают, не так ли? А, юная Кучики?
Всё в жизни меняется, только воспоминания остаются навеки, да?
Только лёжа ночью на постели и вспоминая свои до боли смешные перебранки, и начинаешь понимать, что на самом деле воспоминания - это невесомая ласка... Запредельная нежность.
Для С_э_т, Саймон/Хотабруби, загробная жизнь, Руконгай (кроссовер с Бличом)
Ночь обнимает
- Молчи, стерва!
- Заткнись, ублюдок!
В этом странном месте, которое называось Руконгай, волею случая были сведены судьбы тех, кто раньше был кровными врагами. Здесь редко находили тех, с кем были знакомы при жизи. Тем паче - тех, кто при жизни был дороже всего на свете. Судьба распорядилась так, что Кисараги Саймон из клана Кога и Хотаруби из клана Ига уже несколько веков скитались по миру, который носил название Общество Душ, в надежде найти тех, кто когда-то был им дороже чего бы то ни было. Он искал сестру, она - возлюбленного.
За прошедшие века ненависть нисколько не уменьшилась. Кажется, даже увеличилась. Но, несмотря на взаимные оскорбления, оба понимали - друг без друга им не выбраться.
Ночь обнимает мягкими душными кольцами темноты. А ещё - тяжёлыми кольцами вражеских объятий.
Для Шнайзель, Милли/Ривал, первый поцелуй в качестве утешения
Надежда есть в любом случае
Прошлое не оставляетс просто так. Порой оно жалит подобно осе. И яд может оказаться смертельным.
Неужели ты хотел этого, Лелуш? Неужели ты не остановишься ни перед чем? Неужели не пожалеешь никого? Даже тех, кто был тебе близок?
Смотрю в экран. По ТВ мелькают фотографии: фас-профиль, фас-профиль, фас-профиль. Его Высочество Шнайзель, Её Высочество Наналли. Оги Канаме, полковник Тодо, граф Асплунд, мисс Сесиль и... Залёгшие тени, глаза на пол-лица, мертвенная бледность...
Нина.
Неужели ты хотел этого, Лелуш?
- Президент, как думаешь, есть ли хоть какая-то надежда?
Милли смотрит на меня. В уголках глаз появились красные сеточки от недосыпания. Она всегда знала, что я её люблю. Но никогда не давала мне ни единственного шанса. Смешно... Мы остались одни.
Всё слишком быстро. Прикосновения её губ... подобно обрушившемуся урагану.
- Надежда есть в любом случае, Ривал.
Она думает, я не вижу, как заблестели её глаза. Она улыбается.
Она всегда улыбается. Надежда есть в любом случае...
Для Уильям Лоуфорд, Френк Арчер/Оливия Армстронг, "Тепло среди горных льдов"
Тепло среди горных льдов
Сверкающее солнце. Ясное небо.
Непоколебимая суровая леди. Если бы на свете существовала Снежная Королева, она выглядела бы именно так. Жёсткий изгиб мягких припухлых губ. Решимость во взгляде. Как бы кому не хотелось, ей никогда не скажут вслед: "Стерва!". Боятся. И боятся не зря.
Оливия Армстронг. Даже само имя отдаёт морозом Бригсовых гор.
Кашнановая темень. Сапфировая синь.
Он знает, что ему нужно. И он добьётся этого во что бы то ни стало. Пускай за спиной глухо падают тяжёлые слова "карьерист" и "стервец". Он будет идти вперёд. И мало найдётся тех, кто спокойно выдержит взгляд пронзительно-синих глаз подполковника Френка Арчера.
Они друг друга стоят. Оба не боятся испачкать руки в крови. Оба - военные не по професии, а по призванию.
- Доброго вечера, генерал Армстронг.
- Доброго, подполковник.
Ни улыбок, ни слащавой дружелюбной лжи. Сухие жесты, скупые взгляды.
Но им хватит для того, чтобы увидеть друг друга насквозь. И понять, что даже среди горных льдов есть тепло.
Для FanOldie-kun, Омаэда, ангстошутка.Несвершившийся подвиг омаэды Марэчийо
Хотелось бы сказать спасибо тому, увы неизвестному мне автору, который написал стихотворение. Без вас этого бы не получилось. Именно стихотворение и вдохновило меня!
Лейтенант второго отряда в отчаяньи зажал уши руками. Это становилось невыносимым!
Кто он такой? Что ему надо в этом мире? В мире, полном жестокости и несправедливости. В мире, который отнял у него последнюю надежду. В мире, где не осталось ничего, ради чего нужно было бы жить.
Кто-то из великих генсейских мудрецов - Марэчийо слышал как-то от младшей Кучики - сказал, что мир убивает равнодушие. "Видать, этот мудрец и вправду был умён, если его слова действуют даже здесь, в Обществе Душ...", - подумал Омаэда-фукутайчо, глядя на расцветающую за окном сакуру...
Лейтенант спецотряда гордо вскинул голову. Нет. Он будет бороться! Он будет идти вперёд несмотря ни на что! Он добьётся всего! И вернёт всё то, что у него отняли! И вперёд его будет гнать его ненависть и презрение ко всем этим завистникам! Что они понимают - эти "умные", "мудрые"... Что?! Да они ни черта не знают о том, что есть горе!
Омаэда вышёл на улицу, преисполненный гордости. Именно сейчас... он сделает самое великое деяние в своей жизни. Он подойдёт к Сой Фонг и выскажет ей всё, что думает.
"О жестокая женщина! Ты - маленькая, вёрткая, как пчела - стоишь, сурово и непоколебимо глядя вдаль! Как ты могла так жестоко обойтись со своим лейтенантом! Почему ты не умираешь от угрызений совести? Почему не страдаешь от осознания своей неправоты?! Ты подобна богине, но ты такая же, как все! Хотя бы потому, что сейчас в глубине твоих глаз плещется удовольствие и веселье, как бы ты не пыталась этого скрыть!"
Марэчийо сделал шаг по направлению к своему капитану. Тишина звенела в ушах. Обстановка накалялась. Омаэда набрал в грудь воздуха и уже собрался произнести это, как...
За его спиной нестройный хор снова затянул свою старую песню:
Кто всю ночь сидел на крыше,
Грыз печенье, словно мыши?
Оставляет без обеда
Сой Фонг-тайчо Омаэду!
Грыз печенье, словно мыши?
Оставляет без обеда
Сой Фонг-тайчо Омаэду!
Для TakatoRikushi, Урахара/Йоруичи, "хаори". Белоснежные путы
- А оно тебе идёт, это белое хаори... - замечание "как бы между прочим", на которые способна только она.
- Думаешь? - валая заинтересованность на лице, но в глубине глаз вспыхивают искорки любопытства.
- Знаю. - Уверенный взгляд
- И что же? Как думаешь, мы теперь равны, моя принцесса? - не обязывающее ни к чему полуобъятие... Не обязывающее ни к чему, но всё же слишком интимное, чтобы дать понять - это всего лишь прелюдия.
- Ммм... Надо подумать... - сумасводящая улыбка.
- Йору-чан, не обременяй себя подобными глупостями, - ответная улыбка с долей иронии и сарказма. Как обычно - наносных.
- Киске-кун, я ведь могу и отмстить... - ноготки больно впиваются в руку даже сквозь рукав нового белоснежного хаори.
Они ещё не знают, что очень скоро им в голову взбредёт отказаться от этих самых хаори - мягких на ощупь, но так сильно похожих на путы. Они будут прекрасно справляться со своими обязанностями. Просто оба будут любить свободу много больше, нежели всё остальное.
Для Tifa Lock-Heart, дубль два, Ичимару, "маски"Карнавал
- Ранги-ку... А ты знаешь, что такое карнавал?
Голова Гина чуть склонена набок. На лице ривычная улыбка от уха до уха. Глаза сощурены, но она-то привыкла видеть сквозь узкие щёлки алый отблеск.
- Гин, отстань! - незлобно кинула Рангику. - Конечно же, я знаю, что такое карнавал! Там много масок, много музыки... И вообще, карнавал - это красиво. С чего это ты вдруг заинтересовался карнавалом?
- Ранги-ку, а как ты думаешь, какая маска мне больше всего подойдёт? - спросил Ичимару, состроив смешную рожицу.
Мацумото посмотрела на друга детства с улыбкой. С чего бы это Гин, а ещё вернее, капитан Ичимару, стал спрашивать её о масках? Неужели опять затеял какую-то забаву? И вызнавать ведь - бесполезно. Всё равно ничего не скажет, пока не захочет. Да и захочет ли?
- Зачем тебе маска, Гин? - улыбаясь уже чуточку грустнее, говорит Рангику. "Для тебя жизнь - сплошной карнавал, на котором ты носишь маску. И эта маска - твоя улыбка..."
***
Свет, способный уничтожать. Режущий глаза, убивающий... И в столбе этого света - чёртов Ичимару! Друг детства, почти брат... Гин!
- Увы, пора прощаться. Хотя я бы с радостью побыл у тебя в плену ещё чуть-чуть. Прощай, Рангику. Прости.
Так значит, всё это время скрывал! Подлец, ублюдок, скотина, дрянь...
"Зачем тебе маска, Ичимару? Это лишь ещё один карнавал... А маска всегда при тебе..."
Для Motoko-tamа, Йоруичи и Бьякуя, "бег"Поиграем?
Сколько лет, сколько зим, малыш Бьякуя!
Встречаемся при таких обстоятельствах. Увы. Но мы теперь по разные стороны.
Я улыбаюсь. Не могу иначе. Твоё поведение, Бья-чан, может вызвать только улыбку. И не иначе. Ты нисколько не изменился. Ледышка. Стоит тебя лишь немного подразнить - и вспыхиваешь, словно пламя. По-прежнему ребёнок.
Сколько ещё ты будешь усложнять себе жизнь, Бья-бо? Смешной. Именно поэтому я всегда выигрывала в наших догонялках. Потому что ты сам сковываешь себя лишними узами.
Ты знаешь, Бья-бо, меня снова берёт азарт. Может, поиграем?
Я знаю, как тебя разозлить. Честь и долг по-прежнему превыше всего? Ну что ж... Значит, этого недобитого рыжего ежика, который, бесспорно, "оскорбил честь твоего рода" я забираю с собой. Он нужен мне для других целей, но для того, чтобы разозлить тебя, он подходит как нельзя кстати.
Башня Раскаяния уплывает вдаль. Я-то по-прежнему богиня скорости. Бег - это то, в чём я достигла совершенства. А ты?
Ну что, Бья-бо, поиграем?
Для Ильхар Даэро, Корнелия/Гилфорд, "Фрея"
Сны
Не пошевелиться. Скованные руки саднят. Гнев разрывает грудь. Даже во сне.
Изредка ресницы второй имперской принцессы Корнелии подрагивают. Лицо её искажется гримасой злобы и ненависти. Дёргаются уголки губ. Едва замтено начинает сбиваться дыхание.
В плену принцессе Корнелии снятся ужасные сны. О той жестокости, на которую она была бы способна, коли бы внезапно выпал случай поменяться местами с теми, кто держит её взаперти.
По телу пробегает дрожь. Дыхание становится тяжёлым. Воздух разрывает лёгкие изнутри. Из груди вырывается тяжкий стон. Сквозь сомкнутые веки, кажется, готовы просочиться капельки горько-солёных слёз. В сны Её Высочества Корнелии по-прежнему является Её Высочество Юфемия. Любимая сестра. Погибшая сестра.
Фиалковые глаза резко раскрываются. Тяжёлые видения забыты мгновенно. И только перед глазами стоит картинка, не вызывающая ничего, кроме ощущения пустоты внутри.
Стена ослепляюще-белого пламени. Всеуничтожающего. Противоестественного. Ужасного.
Резким движением головы смахнув с глаз упавший на глаза локон, принцесса прогоняет из головы непрошенный кошмар.
***
Принцесса не знала, что именно в этот миг грянул над поселением Токио взрыв Фреи.
Стена ослепляюще-белого пламени вспыхнула, казалось, до самых небес. В белоснежном пожаре растворилась фигура верного рыцаря. Никто не услышал, что последним словом мужчины по имени Гилберт Гилфорд было имя его прекрасной и суровой принцессы.
Для C.J.Jolly C.C,/Ли, "красная кнопка"
Переговоры
- Но, тем не менее, нам хотелось бы знать, что вы намерены делать дальше. Китайская Федерация одобряет ваше сопротивление Британии, но нам до сих пор не в полной мере ясно, каким образом...
С.С. слушала вполуха, больше наслаждаясь скупыми жестами и холодными взглядами. А он был интересным, этот китаец. Правду сказать, до этого - неизвестно почему - жизни удалось свести её только с Мао, и Ведьма ожидала от этих самых китайцев чего-то необычного. И кажется, ей несказанно везло. Он ведь и вправду мог бы её заинтересовать... если бы не было Лелуша. Но - к счастью - Лелуш уже подготовил план действий, а следовательно, всё снова сдвинется с места. Хотя кто мешает ей немного поразвлечься сейчас?
- Хотите ли вы действовать по той же...
- Безусловно, хотим, - громко преврала собеседника С.С.
Ли Сингхэ устремил на загадочную зеленоволосую спутницу Зеро удивлённый взгляд.
Женщина встала и, громко стуча каблуками, прошла мимо. Резко развернувшись, она посмотрела на Ли и начала излагать с самым серьёзным видом:
- Я прошу не забывать, что в прошлый раз...
- В прошлый раз всё окончилось весьма плачевно, - парировал китаец.
- Да, но...
- И никаких "но". В Китае нет подобного слова!
- Вы столь радикально настроены?
- Да.
- Что ж... в таком случае...
- В таком случае?
Обстановка наклялась. Воцарившееся молчание давило почти физически.
С.С. подошла к китайцу вплотную и посмотрела ему прямо в глаза. Знал бы Ли её чуть дольше, возможно, увидел бы по кайме радужки маленькие искорки лукавства.
- В таком случае у нас всегда в запасе есть красная кнопка!
Сингхэ непонимающе посмотрел на ведьму.
- Какая красная кнопка? - изумлённо спросил он.
- Вот эта! - засмеялась С.С. и потрепала китайца за нос.
Заливистый смех уносился прочь по коридору. Ли тёр покрасневший нос и на китайском проклинал тот самый миг, когда его правительство приняло предложение Ордена Чёрных Рыцарей.
Для _Makoto_ Сузаку/Юфемия, "воспоминание"
Осколки памяти
Запах малины. Фиалковая синь. Шёлк под пальцами. Вкус взбитых сливок на губах.
Она ушла, оставив ему лишь вопсоминания. Воспоминания столь яркие, столь реалистичные, что, казалось, протяни руку - и в самом деле удастся дотронуться до неё. И в самом деле почувствовать запах малины, ощутить пальцами тонкость скользящего шёлка, вновь воочию увидеть фиалковую лазурь глаз и... коснуться своими губами её кожи, уловив сладкий привкус взбитых сливок.
Третья принцесса Священной Британской Империии - ангел королевского двора, радость старших братьев и сестёр.
И его госпожа.
Юфи, Юфи... Воспоминание на грани реальности и предрассветного бреда.
Юфи, Юфи... Вечная боль и вечная нега.
Юфи, Юфи... Ушедшая на небеса, оставившая ему лишь хрупкие, словно хрусталь, осколки памяти, ранившие сердце.
Юфи, Юфи... Юфи - лишь имя на устах и...
Запах малины. Фиалковаыя синь. Шёлк под пальцами. Вкус взбитых сливок на губах...
Для Dzuri Makimachi, Катерина и Абель, "алый"
На алом...
- И как я выгляжу? - с нескрываемым сарказмом спросила герцогиня Миласнкая, выходя из своих покоев.
Застигнутый врасплох - читай: за воровством конфет - Абель наивнейшими глазами посмотрел на начальницу. Одного взгляда хватило, чтобы горестно вздохнуть. А вздыхать было над чем.
Во-первых, последний приступ, заставший кардинала Сфорцу врасплох, сильно подкосил её. Женщина была бледна, под глазами залегли тени, руки - ещё не в кружевных белых перчатках - казались неесественно худыми и синими от сплошных прожилок вен. Да и наносная ирония не придавала прекрасному лицу ничего хорошего. А во-вторых...
Во-вторых - Абель просто ненавидел красный цвет.
И толку спрашивать, как выглядела Катерина в своих необычайно дорогих ворохах белых кружев, золотого и серебряного шитья, а что самое главное - красного бархата, попросту не было.
Иногда Абелю казалось, что вся гардеробная Железной Леди Ватикана забита одинаковыми - как на подбор, честное слово! - платьями из тяжёлого алого бархата. Того самого, который он так ненавидел... И вообще, отец Найтрод искренне считал, что, например, белый цвет смотрелся на герцогине Миланской не в пример лучше!
- Эээ... Катерина, ты просто красавица! - ответил Крусник, подбадривающе улыбаясь, и задумчиво стянул конфету из вазочки на столе.
Миланская Лиса рассмеялась.
- По-прежнему не любишь красный?
Абель не задумываясь кивнул и ответил:
- Не люблю.
Катерина ещё раз усмехнулась.
- На алом не видно крови, Абель... - одними губами прошепатала она, отвернувшись к камину.
И незаметно выбросила в огонь белоснежный кружевной платок, замаранный красно-бурыми пятнами - Катерина Сфорца ненавидела белый цвет.
Для FanOldie-kun, крусники, "Когда мы были детьми..."Когда мы были детьми
Когда мы были детьми, мы любили смотреть на то, как проплывают в чернильной тишине звёзды. Помнится, я прижималась к стеклу чуть ли не носом и думала, что белые точки вдали - вовсе не звёзды, а куча светляков, роящихся в непроглядной тьме. Я так долго считала солнце чудом из сказки, подобной тем, которые нам на ночь читала Лилит. Я так долго ждала рассвета... который так и не наступил.
Когда мы были детьми, всё, наверное, было проще, чем сейчас. Тогда была жива Лилит, и мы втроём не задумывались над тем, что что-то неправильно, а с нами поступили несправедливо, сослав на Красный Марс. Лилит пела нам песни и рассказывала чудесные истории, в которые мне так хотелось верить.
Когда мы были детьми, мы улыбались не для того, чтобы спрятать слёзы. Нам было весело носиться по станции, сшибая всё, что стояло на нашем пути, предаваясь бесшабашным играм. Так веселиться и смеяться, не обращая внимания ни на что, кроме игры, могут только дети.
Когда мы были детьми, нас было трое. Нынче каждый из нас сделал выбор, и неприступная баррикада из лжи, ненависти, горя и непреодолимых воспоминаний о прошлом заставила нас разойтись в разные стороны. И даже если что-то осталось... мы уже не та семья, которой были прежде. Прежде - тогда...
...когда мы были детьми...
- Ваше Величество...
Императрица Августа Владика повернула голову на зов. Взгляд Милки Фортуны был предельно серьёзен.
- Ваше Величество, новое донесение из Германики, как Вы и просили. Мы получили сведения о том, что Орден Розенкройц...
Сэт вздохнула.
Они миновали - те времена, когда мы были детьми...
Для FanOldie-kun, Хицугая и Ячиру, "с ложечки"Вкуснее
- Ши-ро-тян!
Хицугая-тайчо мрачно посмотрел перед собой, искренне стараясь не обращать внимания на сидящего у него на шее лейтенанта соседнего отряда. Ячиру радостно прыгала и дёргала торчавшие во все стороны пряди без всякого милосердия. Изо всех сил сдерживая душевный порыв сказать волшебные слова: "Сотен ни дзасё, Хьёринмару!", джубантай-тайчо уныло протянул:
- Ячиру-тян, будь послушной девочкой и...
- Широ-тян! Широ-тян! Широ-тян! - усердствовала Кусаджиши, не переставая ни на минуту.
Скрежеща зубами, Тоширо скривил губы. Бровь неспокойно подёргивалась. Нервы были на пределе. Предприняв последнюю попытку - ну не отказывать же в самом деле едва ли не мольбе офицерского состава джуичибантай! - Хицугая-тайчо снял со своей шеи резвящуюся девчонку и, посадив перед собой, начал говорить не принимающим возражений нравоучительным тоном:
- Кусаджиши-фукутайчо, ваш долг как офицера Готей-13...
- Хочу, чтоб ты со мной поиграл, Широ-тян!
Капитан десятого отряда возвёл очи горе.
***
- Хицугая-тайчо, Вы неправильно начали, - с лёгкой улыбкой сказала Рецу-сама, плавно опускаясь на татами перед столиком с лекарствами. - Надо было с ложечки. Неправда ли, Ячиру-тян?
Налив желтоватый сироп в маленькую десертную ложечку, йонбантай-тайчо вытянула руку к улыбчивому личику Кусаджиши. Ячиру проглотила сироп и, склонив голову на бок, вынесла вердикт:
- Вкууууусно, Цу-тян!
"Где ж Вы раньше были, Рецу-сан!" - подумал Тоширо, искренне надеясь, что одной ложки сиропа хватит для выздоровления Ячиру.
- Не хотите попробовать сами, Тоширо-кун? - спросила Унохана-тайчо с самым милым выражением лица.
Сердце Тоширо упало - последняя надежда рухнула.
***
- Широ-тян, с ложечки, с ложечки!
- Ячиру, отстань. Ты уже выздоровела. Сама можешь.
- А с ложечки вкуснее!
@темы: мои ПЧ, словоблудие
__