Весна.
ВеснаЯ люблю весну. Весной болезнь отступает, и я могу быть со своим отрядом, могу работать, ходить на собрания. Пожалуй, самое полезное, что есть в моей болезни, это то, что она не дает мне потерять интерес к работе. Я уже много лет капитан, в других отрядах на этом посту сменилось где по два, а где и по три человека. И почти все жаловались на скуку. А я - нет.
Я иду на очередное обследование к Унохане. Наверное, территория ее отряда самая красивая в Сейрейтее. Яблони, должно быть, уже расцвели… И Ретсу поставила пару веток к себе на столик…
За спиной раздаются мерные шаги моего лейтенанта. Он славный мальчик, Бьякуя Кучики, но мне больно смотреть на то, как он превращает себя в ледышку. Я все понимаю, Великий клан, наследник… Но зачем запрещать себе улыбаться? Уверен, ему тоже нравится смотреть на цветущие деревья, на бабочек – не адских, обычных – которые порой залетают сюда, слушать пение птиц, которые тоже редкость… Как ни грустно, но я точно знаю: сейчас он следует за мной с каменным лицом. Хотя солнце словно улыбается, и ветерок ласкает кожу, и улицы просто ослепительны… Бьякуя наверняка старательно делает вид, что не замечает этой красоты. Самое страшное, что у него это получается.
Ретсу окидывает нас внимательным взглядом и, к моему огромному удивлению, зовет в кабинет не меня, а моего лейтенанта.
– Подождите пятнадцать минут, Укитаке-тайчо, – говорит она своим бархатным убаюкивающим голосом. У Ретсу всегда такой голос, даже когда она выступает на собрании капитанов.
Мне остается только гадать, чем ее так заинтересовал мой лейтенант. Я слишком хорошо знаю Унохану, чтобы думать всякую похабщину, какая в таких случаях возникает в головах у офицеров и дает начало сплетням. Впрочем, надо быть самоубийцей, чтобы сплетничать о Ретсу. Да и Бьякуя очень щепетильный молодой человек. Сенбонзакура не раз укорачивала языки особенно болтливым ребятам в моем отряде. Таким лейтенантом можно гордиться. Им гордился бы даже Шунсуй.
А я не горжусь. Я боюсь. На моих глазах восторженный подросток убивает в себе все самое лучшее: улыбку, сочувствие, благородные порывы души. С ним бесполезно разговаривать на эту тему, я пробовал. Бьякуя отвечает что-то, явно заученное с младенчества, но не имеющее никакого отношения к его собственному мнению. Свое мнение он тоже старательно уничтожает.
Я подхожу к окну. Яблони действительно в цвету. Окутаны белой дымкой с едва заметным розовым оттенком. Сквозь нее пробивается зелень листочков. Красота… Солнце пронизывает кроны, делая цветочный туман зыбким, словно малейшее дуновение ветерка может его рассеять. Мимо, трепеща крылышками, пролетает бабочка, такая же белая, как яблоневый цвет. А Бьякуя ведь заставит себя не обращать внимания на яблони, солнце и бабочку. Это портит все настроение. Я предпочел бы избавиться от грустных мыслей, но не могу.
– Проходите, Укитаке-тайчо, – зовет Ретсу, и я оборачиваюсь.
Бьякуя только что вышел, его щеки слегка порозовели, он смотрит в пол, сжимая в ладони бланк рецепта. Да, я прекрасно отличаю один больничный бланк от другого. С моей-то частотой посещения лазарета… Но сейчас важнее не это. Важнее – что Унохане удалось пробиться сквозь догматы клановой морали. Об этом ясно говорит легкий румянец на обычно бледных щеках моего лейтенанта и взгляд, уставленный в пол. Бьякуя всегда смотрит в глаза собеседнику. Всегда. Но не сейчас.
– Что ты ему прописала? – спрашиваю я, пока Ретсу, как обычно, слушает сердце, измеряет давление, сканирует реяцу.
– Отпуск.
Я тихонько посмеиваюсь. Бьякуя трудоголик, его не выгонишь из кабинета раньше гонга. А если улыбнется удача и удастся заставить его уйти, он возьмет работу на дом. Отпуск для него вещь немыслимая, за прошедшие десять лет службы он так и не удосужился узнать, что это такое.
– А ты это хорошо придумала, Ретсу. С мнением двух капитанов он спорить не станет, или я совсем не знаю Бьякую!
Через два часа я уже вручал лейтенанту принудительно подписанное заявление.
Этот мальчишка совершенно не умеет отдыхать. Хорошо, болезнь дала мне передышку. У меня есть возможность научить его расслабляться. Приходится его выгуливать, показывать ему закат с вершины Соукиоку, кормить вместе карпов в пруду. Он очень старается держаться. Такой выдержкой можно бы гордиться, если бы она не была столь разрушительной.
Ретсу, как всегда, угадала. В одну из предписанных ею прогулок Бьякуя встретил девушку. И теперь все говорит о том, что мой лейтенант влюбился. Не знаю, как он, а будь я на его месте, влюбился бы с первого взгляда. Слава богу, это очаровательное создание растопит его сдержанность. Я уверен. Весна – время свободы души, время отращивать крылья. Время перемен.
